Высказывание одного из райкинских персонажей применительно к творчеству Зощенко вызывает в памяти и другую искрометную фразу-диалог из фильма «Тот самый Мюнгаузен»: «– Говорят ведь, юмор – он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает. – Не всем. Тем, кто смеется, продлевает. Тому, кто острит, укорачивает».
Михаил Михайлович Зощенко (1894–1958) – писатель, сатирик, драматург, переводчик – родился в Петербурге в творческой семье. Писать начал в подростковом возрасте. После окончания гимназии поступил в Санкт-Петербургский университет на юридический факультет, но из-за отсутствия средств ушел после первого курса и отправился на Кавказ. Там – вспоминал Зощенко – «дрался в Кисловодске на дуэли с правоведом К. После чего почувствовал немедленно, что я человек необыкновенный, герой и авантюрист – поехал добровольцем на войну. Офицером был. <...> А после революции скитался я по многим местам России. Был плотником, на звериный промысел ездил к Новой Земле, был сапожным подмастерьем, служил телефонистом, милиционером, был агентом уголовного розыска, карточным игроком, конторщиком, актером, был снова на фронте добровольцем в Красной армии. <...> А вот сухонькая таблица моих событий: арестован – 6 раз, к смерти приговорен – 1 раз, ранен – 3 раза, самоубийством кончал – 2 раза, били меня – 3 раза. Нынче же я заработал себе порок сердца и потому-то, наверное, стал писателем. Иначе – я был бы еще летчиком».
Однако именно литература стала для Зощенко настоящим призванием. «Михаил Зощенко вошел в литературу в начале 20-х годов <...> и читателям он больше известен как сатирик и юморист. Его главным открытием были его герои, самые обыкновенные, неприметные люди. Читая рассказы Зощенко, я всё чаще ловила себя на мысли, что в этих рассказах столько же грусти, сколько и смеха. Автор не смеется над своими героями, а сочувствует им, переживает за их судьбу. У Зощенко тот самый гоголевский “смех сквозь слезы”» («Незнакомый Зощенко»).
Он писал юмористические рассказы, но многие мемуаристы отмечали, что их автор был человеком грустным, замкнутым. «Еще бы ему не быть печальным! – вспоминала Зоя Томашевская. – Видеть мир таким, как видел он! Зощенко вовсе не считал свои рассказы веселыми. Михаил Михайлович приходил к нам – прочесть новый рассказ. Помню, как читал “Фотокарточку”. Ровным-ровным голосом. Мы все умирали от смеха! А у него были совершенно печальные глаза! И только когда закончил, спросил: “Правда смешно?”. Он не улыбнулся ни разу! Зощенко верил, что, высмеивая нелепую “социалистическую действительность”, он делает доброе дело. Что он воспитывает людей. Если бы издевался, читая, обязательно бы смеялся!»
«К началу 20-х годов поход за отправным для литературного труда материалом подошел к концу: Зощенко знал жизнь – духовные и бытовые интересы этого “бедного” человека, своего будущего массового читателя. И, что особенно важно, владел его языком. Этот язык, словно прорвав веками державшую его плотину, затопил тогда вокзалы и площади, присутственные места и рынки, залы для театральных представлений и только что учрежденные коммунальные дома. Затопил страну. Это был неизвестный литературе, а потому не имевший своего правописания язык. Он был груб, неуклюж, бестолков, но – затыкай или не затыкай уши – он существовал. Живой, непридуманный, сам собою сложившийся, пусть скудный по литературным меркам, а все-таки – тоже! – русский язык» («Смех Михаила Зощенко»).
«Обычно думают, — писал Зощенко в 1929 г., – что я искажаю “прекрасный русский язык”, что я ради смеха беру слова не в том значении, какое им отпущено жизнью, что я нарочно пишу ломаным языком для того, чтобы посмешить почтеннейшую публику. Это неверно. Я почти ничего не искажаю. Я пишу на том языке, на котором сейчас говорит и думает улица. Я сделал это (в маленьких рассказах) не ради курьезов и не для того, чтобы точнее копировать нашу жизнь. Я сделал это для того, чтобы заполнить хотя бы временно тот колоссальный разрыв, который произошел между литературой и улицей».
«Опаленный невиданной в истории русской литературы славой, писатель, которого знали все – от вчерашнего ликбезовца до академика, эту славу не уронивший, не отдавший никому другому на протяжении двух десятилетий, в постановлении ЦК ВКП(б) “О журналах «Звезда» и «Ленинград»” и одноименном докладе Жданова будет заклеймен как “хулиган” и “подонок литературы”, “глумящийся над советскими людьми”, его выбросят из Союза писателей, и его имя, заполучив статус бранного слова, выпадет из литературного обихода. Многие тогда думали, что и он сам выпал из жизни. Но он прожил еще двенадцать мучительных лет» («Смех Михаила Зощенко»).
На выставке, помимо различных изданий произведений Зощенко, представлен ряд книг, посвященных жизни и творчеству писателя.
В серии «ЖЗЛ» была выпущена книга известного петербургского прозаика Валерия Попова «Зощенко». «В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. “От хорошей жизни писателями не становятся”, – утверждал Зощенко. И это поистине философское высказывание можно назвать основной идеей книги. Дар сатирика – сам по себе опасный дар, и Зощенко это хорошо понимал, как понимает и автор его жизнеописания, представивший своего героя и в славе, и в расплате за нее».
В сборнике «Вспоминая Михаила Зощенко», составленном литературоведом Ю. В. Томашевским, собраны воспоминания писателей, актеров и других знакомых писателя, в которых Зощенко предстает перед нами в разные годы и в различных ситуация: в быту, в общении с начинающими авторами, в кругу собратьев по перу. Среди мемуаристов – К. Чуковский, А. Мариенгоф, Д. Гранин, В. Каверин, Т. Иванова, В. Поляков, М. Козаков, Е. Юнгер, А. Райкин.
Прослеживая эволюцию творчества писателя, автор книги «Михаил Зощенко. Судьба художника» А. Старков использует документы и критические статьи 20–30-х гг., а также более поздние работы о Зощенко, о том времени, в котором он жил и писал.
В сборник «Творчество Михаила Зощенко. Новые материалы. Исследования. Библиография», продолжающий публикацию материалов из архива писателя, хранящихся в рукописном отделе ИРЛИ, РГАЛИ, Государственном литературном музее «ХХ век», вошли, в частности, стенограмма одного из принципиально важных выступлений Зощенко 1943 г., переписка его с известными деятелями культуры, писателями, читателями и неизвестная одноактная комедия «Случай в гостинице», описание и анализ личной библиотеки писателя.
В книге известного литературоведа А. К. Жолковского «Михаил Зощенко: поэтика недоверия» развивается оригинальное прочтение творчества писателя в свете его автопсихоаналитической повести «Перед восходом солнца» и воспоминаний о нем современников. «Зощенковский персонаж» предстает своего рода портретом самого автора в (по выражению Гоголя) «разжалованном виде из генералов в солдаты». Главы, посвященные сквозным мотивам прозы Зощенко, чередуются с разборами знаменитых рассказов в терминах этих мотивов и на фоне русской и западной литературной традиции.
